- Где-то в конце июля или начале августа созывался партийно-хозяйственных актив. На этот партхозактив Иван Иванович пригласил командира ракетных подразделений, которые дислоцировались в Братске. Ракеты были установлены в тайге, где-то между Братском и Усть-Илимом. Мы должны были лететь в Усть-Илим на партхозактив самолетом. Приехали в аэропорт, а летчики отказались лететь из-за тумана. Надо было ждать, пока туман рассеется. Мы некоторое время подождали. Иван Иванович еще раз справился о погоде. Ему доложили, что пока лететь нельзя, прогноз ясной погоды не дает. Иван Иванович говорит: "Знаешь что, давай поедем на машинах, а то на актив опоздаем. Правда, я и полковник свои машины отпустили а ты - свою?" - "Нет, моя стоит, ждет, когда самолет поднимется". - "Поехали машиной".

При разговоре в пути полковник предложил Ивану Ивановичу:
- Давайте выберем время и на вертолете полетаем над тайгой. Посмотрите, где наши точки находятся, как мы будем охранять Братскую ГЭС.
Иван Иванович сразу же согласился:
- Это интересно. Я с удовольствием. Только давайте эту работу с отдыхом. Выберем какой-нибудь выходной день, ты мне покажешь свое хозяйство, потом сядем на берег какой-нибудь реки, посидим, порыбачим, отдохнем и дело сделаем.
Вот такой состоялся разговор.
Прошло какое-то время. Однажды перед выходным днем я зашел в кабинет к Ивану Ивановичу и спрашиваю:
- Иван Иванович, вы не будете ругаться, если я после обеда не приду на работу?
- А что такое?
- Да вот мы с мужиками собрались на охоту в Барчим. Осеннюю охоту пропустить нельзя. Целый год ее ждем.
- Мне только что звонил полковник Высовень. Ему присвоили новое звание - генерал. Хочет как-то обозначить это событие. Договорились, что завтра утром полетим на его вертолете, посмотрим с птичьего полета на его "точки", размещение в тайге, а на ночлег приземлимся на посадочной вертолет ной площадке у зимовья Андрея Чешенко. Полетишь с нами. Ты присутствовал при разговоре об этом полете, когда мы ехали в Усть-Илим на актив. Помнишь?
- Иван Иванович, порыбачить, прособирать ягоды можно в любое подходящее время, а осеннюю охоту мы ждем целый год.
Ну, в общем, после долгих пререканий он говорит: "Ну, черт с тобой, поезжай на охоту, только стрелял без промаха, будем рыбу менять на уток".
Мы пожали друг другу руки, пожелали удачи и разошлись с хорошим настроением.
В понедельник часов в 7 - 8 вечера - телефонный звонок. Звонит секретарь горкома партии Ирина Федоровна Сгибнева: "Сергей Кузьмич, срочно выезжай в аэропорт. Погиб Иван Иванович".

...к сожалению, после этой трагедии ходили всякие несправедливые слухи, кривотолки, что якобы они погибли из-за того, что были пьяны и не могли выбраться из вертолета. Это лживая и обидная молва. Не верьте ей! И свидетели, и все комиссии при экспертных рас следованиях подтвердили, что Иван Иванович, Клавдия Георгиевна и генерал Высовень остались в горящем вертолете потому, что были убиты при ударе вертолета о землю упавшей на них перегородкой с аккумуляторами и другим тяжелым оборудованием, за крепленным на ней.
Мне пришлось выполнить очень тяжелую миссию. Я принял в морге останки Ивана Ивановича. Их разместили в гробу в соответствующей одежде. Гроб был закрыт. Его установили в клубе "Ангара". Два дня нескончаемым потоком шли братчане, глубоко опечаленные гибелью уважаемого человека и руководителя, чтобы по прощаться с ним. После траурного митинга в похоронной профессии участвовали тысячи людей. Похоронили Ивана Ивановича у Братской ГЭС.

По воспоминаниям А. Н. Закопырина, бывшего начальника Братскгэсстроя, "год спустя после трагедии в 1974 году на месте их гибели в тайге был установлен памятник из девяти гранитных плит красного цвета, сделанных в Слюдянке. Бригада из УС БЛПК в составе А. Рябова, Е. Гужева и В. Почепко доставила на вертолете материалы и смонтировала памятник. На памятнике написано: "здесь 1 сентября 1973 года погибли И. И. Наймушин, К. Г. Попова, генерал Высовень". По моей просьбе архитектор Георгий Максименко сделал проект памятника. С Алексеем Рябовым мы посадили кедры".

Из воспоминаний А. С. Чешенко, который стал свидетелем авиакатастрофы, в которой сам едва не погиб:
- Военные пилоты у моего зимовья никогда не садились. Эта площадка им не была знакома. Наши пилоты прежде чем спускаться на площадку, зависали над ней и спускались вертикально. А тут случилось так. Вертолет как летел наклонно к земле, так и врезался в землю. Потом уже командир сказал, что во время посадки у двигателя произошел упадок мощности. После падения и страшного удара о землю винт еще продолжал вращаться, лопастями задевая землю, и про тащил вертолет по земле. Вертолет лежал на том боку, где дверь, поэтому выскочить можно было только через окно кабины пилотов. Все, кто мог, выскочили. Я, выскакивая, за что-то зацепился рукой, порвал ее и упал, сильно ударившись. Вертолет загорелся, дым, ничего не видно. Услышал, что жена Петра Корнакова Ульяна кричит. Я стал ее вытаскивать. Она зацепилась одеждой, и когда я ее вытащил, она оказалась почти без одежды, но не обгорела. Сам Петр выскочил раньше, и пилоты - тоже. Я кинулся к вертолету, чтобы попытаться еще кого-то вытащить, но было уже бесполезно что-либо делать. Все горит. А у меня там боеприпасы. Они начали рваться. Я отбежал к лесу и только присел за пень, взорвался западной бак с горючим. Я кинулся снова к вертолету, а там ничего не видно, все горит. А потом стали гореть двигатели, а в них загорелся магний. Пока все рвалось и стреляло, все разбежались. А потом, когда собрались, стало понятно, что от удара о землю переборка, отделяющая кабину пилотов, утяжеленная прикрепленными к ней аккумуляторами и различным оборудованием, упала на генерала, Клавдию Георгиевну и Ивана Ивановича и убила их. Они трое сидели в отсеке генерала за столиком, который стоял у этой переборки, а остальные сидели снаружи отсека у боковой стенки фюзеляжа они смогли выскочить.
Потом, когда все сгорело, на другой день утром мы увидели останки Ивана Ивановича, Клавдии Георгиевны и генерала. Командир вертолета сказал, что ничего нельзя трогать. Мы с командиром подошли, смотрели на эту страшную картину и никого не подпускали туда. Командир говорит: "Смотри, Андрюша, все протоколы нам придется писать". Часов в 11 пошел дождь, и тела погибших рассыпались. Остались только мелкие косточки и кучки черного пепла.

Потом комиссия установила, что пилоты пошли на посадку слишком низко, потому и врезались в землю.

Эти воспоминания опубликованы в книге, изданной к 100-летию Ивана Ивановича Наймушина в 2005 году.