13 января исполнилось 65 лет Братской городской типографии
Людям, которым даже уже за тридцать, сложно представить, насколько важной, нужной и незаменимой была в советское время типография и её продукция. Чтобы ощутить это в полной мере, нужно на неделю отменить интернет и выключить все принтеры в городе. Представили себе этот «апокалипсис»?
А когда-то все актуальные новости города были в газетах, телевидение работало в основном с глобальными новостями. Все бланки и формы могли быть отпечатаны только в типографии. Любая типография в любом городе была, без преувеличения, стратегическим объектом. Её продукция была важной частью процесса каждого производства, а выпускаемые газеты влияли на умы и настроение каждого горожанина. Типография и сегодня – непростое производство, а некоторые технические специалисты Братской типографии уникальны не только в пределах Братска, но и в России, например, Иван Карчевский, начальник отдела предпечатной подготовки и одновременно заместитель генерального директора, – это человек, на котором сегодня держится сложнейшая техническая часть цифровой печати.
Сначала буквы были свинцовыми
Раньше редакции газет и типография находились в одном здании. Эта традиция не только Братска, она когда-то была общемировой. В те годы и набор, и верстка осуществлялись в типографии, производство газет требовало непосредственного участия ответственных секретарей издания (это люди, которые делают макеты газетных полос), корректоров и редактора. Поэтому с 1934 года по 1960‑й на вывеске можно было прочесть «Типография газеты “Красное знамя”». Потом редакция и типография разделились, хотя, как вспоминают работники, в старом здании кабинет редактора газеты «Красное знамя» был ещё и кабинетом директора типографии.
С 60‑х по 1981 год городская типография находилась в барачном здании, вывезенном из готовившегося к затоплению старого Братска. Здание располагалось на улице Цветочной, сейчас эта территория – задворки нового здания. С 1981 года и по сегодняшний день «Братский Дом печати» (это современное название) находится на улице Янгеля, 122.
– Старое здание, конечно, не было приспособлено для типографии, скученность была очень большая, а учитывая, что в воздухе всегда был свинец – рядом плавился металл для отливки стереотипов, работать было ещё и крайне вредно для здоровья, – вспоминает наборщица Людмила Говорина.
Слева направо — Людмила Говорина, Наталья Подымахина, Екатерина Мавроди, Ольга Сидоренко
В июне 1979 года началось строительство новой типографии. Стоит отметить, что наличие печатных машин, создающих шум и резонансные колебания, требовало особой конструкции здания. Например, фундамент типографии имеет свои конструктивные особенности.
– Это хорошее здание в удобном месте. Ну как хорошее? Проект был всё же не для наших условий, замечу, что объем документов на изменения в проект превосходили сам проект в несколько раз. К 2001 году крыша текла так, что весной и летом в дождь мы закрывали печатные машины на первом этаже полиэтиленом. Руководитель городского хозяйства Виктор Степанович Казаков, легендарная личность в Братске, убедил нас отказаться от затеи с монтажом жесткой крыши (это было очень дорого) и помог найти хорошего подрядчика на ремонт мягкой кровли, – рассказывает журналист и бывший директор типографии (2002 – 2005 г.) Сергей Подрядухин.
До 90‑х годов печать в типографии была высокой. Высокая печать – это метод нанесения изображения на бумагу с помощью рельефной матрицы. Текст собирали-выстраивали из букв, сделанных из сплава свинца, в специальном ящичке – верстатке. Разумеется, текст был в зеркальном отображении. Существовали разные шрифты и «пробельный материал» в специальных «кассах» – это такие шкафы со множеством ящиков, где хранился наборный материал.
– Что такое высокая печать? Это работа со сплавами свинца, токсичные выбросы, вредные условия труда. А еще это низкое качество печати, отсутствие запчастей для линотипов, поскольку полиграфисты от их использования почти повсеместно отказались. У этой технологии только один плюс – отличная рентабельность, поскольку расходный материал – гарт – можно использовать сколько угодно раз, – говорит Сергей Подрядухин.
Сергей Подрядухин
– Я когда после 8‑го класса стала учиться в Сыктывкарском полиграфическом училище, нас привели на экскурсию в местную типографию, а я тогда и не представляла, как это всё выглядит, а тут увидела эти «кассы» – огромные шкафы с пробельным материалом, и у меня началась жуткая паника. Экскурсовод что-то говорит, а я отключилась, стою и думаю, что никогда это не запомню и не пойму, и что я наделала, зачем я сюда поступила. Но потом как-то собралась, решила, что другие же делают, и я смогу, – вспоминает наборщица Ольга Сидоренко.
– У нас стоял шкаф чуть ли не до потолка, где всё было забито заявками организаций на печать бланков, – рассказывает технический директор Екатерина Мавроди. – Бланков по объёму, по тиражам было больше, чем газет, несмотря на то, что, например, у «Красного знамени» тираж был 73 тысячи экземпляров.
– А ещё были «Братский целлюлозник» (позже «Братский лесохимик») и «Братский металлург», – добавляет Людмила Говорина, которая некоторое время работала ещё в старом, барачном здании. – Работа была, что называется, «на ногах», девчонки зачастую переносили на руках тяжеленные свинцовые отливки.
– Нам приносили оригинал бланка или макет на бумажке, и наборщик уже рассчитывал, где, куда и какой пробельный материал бросить. Были литерки (отлитые из сплава, отдельные мелкие буквы), и мы в верстатку по буковке эти литерки вставляли, а потом это всё надо аккуратно, но сильно уплотнить – одно неверное движение, и всё может рассыпаться, – рассказывает Ольга Сидоренко. – Расчеты велись не в сантиметрах или миллиметрах, что важно, а были свои термины – «пункты», «нонпарель», «петит», «цицеро».
– Я помню, однажды на телеге повезла набор в деревянных ящиках на первый этаж, помочь мне никто не взялся, а там порожек небольшой, колёса как-то так повернулись, тележка накренилась, а там вес огромный – это же всё металл, и всё упало вниз, весь набор рассыпался. Конечно, наборщики этот грохот услышали, выбежали из цеха к лифту. А я стою в таком ужасе – это же я за секунду уничтожила огромный труд многих людей! Даже повернуться не могу, меня парализовало от осознания того, что я натворила, – рассказывает Екатерина Мавроди. – Но надо сказать, что ни одного упрёка в свой адрес я не услышала. Вот такой работал коллектив, ну и, конечно, каждый ещё понимал, что возьмись он помочь – этого бы не случилось.
Руководители Братской городской типографии Виктор Александрович Шандровский и Виктор Сергеевич Никонов
– Метранпаж Галина Павловна Федорова рассказывала, как однажды, еще на «свинце», уронила с машины сверстанный и подписанный в печать разворот газеты (весит он десятки килограммов). Собирать рассыпанные строчки и литеры снова в полосу бессмысленно, в разы быстрее заново набрать и сверстать. Наборщики и Галина Павловна сидели с редактором до ночи, и все это время их ждали печатники, чтобы отпечатать тираж. Никто не роптал, все понимали: газета должна выйти четко в срок, и она, конечно, вышла, – рассказывает Сергей Подрядухин. – Коллектив в типографии всегда был уникальный – здесь работали люди, увлеченные своим делом, ответственные за результат, а не за проведенные на работе часы.
– Работа наборщика требовала терпения, хорошей координации и глазомера, а умение читать текст в зеркальном отображении прививалось очень быстро. А самое главное, оно с возрастом никуда не делось. Я и сейчас легко прочитаю текст в зеркале, – говорит наборщица Ольга Сидоренко. – Особая квалификация была у верстальщиков, которые формировали газетные полосы, их специальность называлась «метранпаж». Однажды получилось так, что газетные наборщики по разным причинам не вышли на работу, пришлось всё за них делать нам, и мы были в ужасе просто, для нас это было очень непривычно.
– Кстати, мы ещё и талоны печатали. Ответственная работа. При СССР печатали талоны на бензин, в конце 80‑х и начале 90‑х – на водку, масло и мясо. Всё делалось под строгим контролем милиционера, черновики уничтожались – сжигались, гранки разбирались, – вспоминает Людмила Говорина.
А потом буквы стали электрическими
– В одно время в Братской типографии одновременно сосуществовали две технологии – высокая печать (под которую и строилось здание, поэтому во всех помещениях высота потолков 4,5 метра) и современная офсетная печать. Участок высокой печати закрылся в 2001 году, никого не сократили, все четыре работницы были устроены в переплетный цех, в котором росли объемы работы. На смену устаревшему вредному свинцу пришли дупликаторы и принтеры, – рассказывает Сергей Подрядухин.
– Моя мама – коренная братчанка, то есть ещё со старого Братска. Я, будучи ещё школьницей, постоянно была у нее на работе. Потом старшая сестра устроилась в типографию и мне говорит: «А ты не хочешь на компьютере поработать?» И я в 1992 году пришла в типографию, вообще ничего не зная о компьютерах. Тогда директором был Виктор Никонов, он дал мне толстую книгу про компьютеры, посадил в свой кабинет и сказал, чтобы я всё прочитала. Я прочитала, дома нарисовала себе клавиатуру на картоне и сидела – тренировалась, – вспоминает наборщица и верстальщица Наталья Подымахина. – Стала работать наборщицей. Многое, конечно, было непонятно. Помню, приходит правка от корректора, а там по всей странице написано слово «козёл». Я думаю: ах, ты такая, ругаешься тут на меня, а оказалось, что «козёл» – это пропуск текста. Потом я выучилась вёрстке, и цветная печать пошла – ещё интересней стало, я ещё бы работала, но дорогу молодым надо уступать. Сейчас дочка моя работает в типографии в Иркутске.
К концу девяностых серьезной проблемой стало активное, если не агрессивное, присутствие на братском рынке полиграфии иркутских и красноярских типографий, которые забирали самые лакомые, денежные заказы. Предприятие испытывало серьезные трудности – падали объемы производства, были низкая заработная плата и сокращения в коллективе. Недостаточным было качество выпускаемой продукции, скудным был ассортимент бумаг и способов отделки.
– Еще при мэре Иване Невмержицком в 1996 году тогдашний директор типографии Любовь Штельвах добилась приобретения в типографию двух офсетных машин – листовой и ролевой. Но денег не хватило на фотонаборный аппарат и проявочную станцию. Без них конкурировать по качеству с крупными типографиями мы не могли, – рассказывает Сергей Подрядухин. – Город помог еще раз (типография тогда еще была муниципальным предприятием) – была выделена бюджетная ссуда на покупку недостающего оборудования. Это открыло самые широкие перспективы в смысле наращивания объемов выпускаемой продукции и ассортимента. Без преувеличения, Братская типография стала самым мощным полиграфическим предприятием на всем севере Иркутской области. Так, участок полноцветной офсетной печати работал в две смены (а в пиковую загрузку и в три!). Участок газетной печати печатал свыше 30 наименований газет разовым тиражом в 300 000 экземпляров. Выправилось экономическое положение предприятия. Мы смогли выполнять все условия коллективного договора (а это и 13‑я зарплата, и оплата проезда к месту отдыха, материальная помощь работникам и нашим неработающим пенсионерам, и т. д.). Закрылась типография Братскгэсстроя, сокращала объемы типография «Каскад» на БЛПК, в городе высвобождались хорошие кадры, и мы старались их привлекать. Учили и молодежь с помощью наставников. Я застал времена, когда на предприятии работали именно специалисты, практически у всех было профессиональное образование. Многие были выпускниками СПТУ № 46 Иркутска, которое готовило полиграфистов – печатников, наладчиков, операторов ручного и машинного набора, метранпажей, переплетчиков
и т. д.
– У Любови Штельвах была неиссякаемая тяга к обновлению и покупке оборудования. Как раз в тот период происходил бурный рост различных выставок и форумов, в том числе и полиграфических. Первой моей поездкой была выставка «Полиграфинтер 97» в Москве и командировка с посещением типографий Финляндии, впечатления, конечно, были незабываемые. С той выставки мы привезли контракт на японскую печатную машину Oliver 258, которая до сих пор работает в типографии, и индийскую газетную печатную машину (на ней, к слову, отпечатан этот номер «Знамени» – прим. авт.). Также был приобретен первый в Братске компьютер Macintosh со сканером AGFA DuoScan, – рассказывает дизайнер Алексей Хомченко.
Бичом всех полиграфистов являются опечатки и ошибки, и вовсе избавиться от них не помогает даже искусственный интеллект, что уж говорить про те времена.
– У меня была какая-то особо «удачливая» рука – как возьму из стопы экземпляр, так обязательно окажется бракованным, – говорит Сергей Подрядухин. – Печатники всегда переживали, когда я подходил к продукции. Как-то раз беру буклет одного крупного предприятия, бегло просматриваю, вроде все отлично: кресты, шкалы, все на месте… А это что?! В фамилии генерального директора перепутана буква, да еще так несозвучно! Вроде все смотрели, корректоры вычитывали, и никто не заметил опечатки. Заказ нужно отдавать завтра, тираж большой (тогда вообще в основном были длинные тиражи). Что делать? Задержались после смены, перепечатали, сшили, порезали. Так после того случая меня, наоборот, просили почаще на ходу просматривать продукцию.
Однако прогресс не стоит на месте. Когда буквы стали электрическими в прямом смысле этого слова, бумага им стала уже не очень-то и нужна. Электронный документооборот, принтеры есть не просто на каждом производстве, а почти что в каждой квартире, новостные ленты в соцсетях и мессенджерах сделали своё дело – резко упали тиражи газет, многие вообще прекратили своё существование, например, нет больше «Братского металлурга», «Братского лесохимика», «Братской ярмарки» и т. п. Произошедшие за последние годы перемены значительны, но Братская городская типография и сегодня незаменима, тем более что на севере области в небольших населённых пунктах и городах печатные машины прекратили работу – производство газет и некоторой бланочной продукции теперь осуществляется только в Братске. И потому, как и прежде, типография печатным словом влияет на нашу жизнь – кроме газетных новостей её продукция помогает Братску и северу области определиться с выбором мэров и депутатов разных уровней – всё же, в отличие от электронных носителей, газету, буклет или листовку можно ощутить физически, перечитать и обдумать написанное. Не бывает выборов без бумажной агитации.
Самое важное – это люди
– Труд полиграфиста очень нелегок, и это не только большие физические, но и эмоциональные нагрузки, ведь приходится работать в постоянном напряжении из-за качества и соблюдения жесткого графика. Мы однажды подсчитали, сколько за смену резчик переносит бумаги на руках, и ужаснулись – цифры измерялись в тоннах. Как мы все радовались, когда купили бумагорезательную машину с воздушной подушкой, ведь оператор может хоть мизинчиком двигать огромные стопы бумаги. Если честно, я до сих пор помню вредные факторы профессий печатника, резчика, переплетчика. Мы стремились к тому, чтобы в цехах было просторно и светло, рабочие места были оснащены всем необходимым оборудованием и инструментом, и люди это ценили, текучки кадров у нас не было, – говорит Сергей Подрядухин. – Многие из тех, с кем я в свое время трудился в типографии, сейчас работают в других местах, с кем-то я общаюсь, кого-то, пусть редко, но вижу, некоторых уже, увы, нет с нами. В типографиях я теперь бываю исключительно как заказчик, но до сих пор меня волнуют шум работы офсетной машины и запах свежей типографской краски.
– Когда была высокая печать и все работали со свинцом, нам обязательно давали молоко «за вредность» и иногда мармелад, там есть пектин, который связывает вредные вещества в организме и их выводит, так нам объясняли, – рассказывает Людмила Говорина. – Я пришла работать, когда директором был Виктор Александрович Шандровский. Он всегда бился за свой коллектив, очень уважал женщин, берёг нас. Добился, чтобы работники получили квартиры. Помню, как коллектив с большим удовольствием ездил в Братский район помогать убирать картошку – это дружная и весёлая работа на свежем воздухе. Мы ездили в выходные, а если в будни, то в типографии оставались газетные наборщики и печатники. Шандровский сам садился за руль грузовика и возил картофель с поля к месту приёмки.
Надо сказать, что добрым словом в коллективе вспоминают всех директоров: Василия Герасимовича Леонтьева, Михаила Евдокимовича Малышева, Виктора Александровича Шандровского, Альберта Григорьевича Конивца, Виктора Сергеевича Никонова, Любовь Михайловну Штельвах, Ольгу Николаевну Астафьеву. Газетчики хорошо знали наборщиков, верстальщиков, печатников, монтажистов и других специалистов: Наталью Расуловну Жилкину, Надежду Николаевну Кулакову, Владимира Фёдоровича Каплина, Константина Владимировича Каплина, Александра Ильича Анганзорова, Галину Алексеевну Гунько, Наталью Ивановну Цыбак, Сергея Леонидовича Васенева, Сергея Николаевича Ковтуна, Елену Леонидовну Митрофанову и многих других.
– Огромный вклад в формирование коллектива типографии внесла Екатерина Александровна Мавроди. Она очень внимательно относится к сотрудникам. Да, где-то отчитает за брак, где-то похвалит, где-то поможет решить проблему, и всё это очень вовремя и очень тактично. Она, в сущности, главный специалист и единственный человек в типографии с высшим полиграфическим образованием, – говорит Людмила Говорина.
– В типографию я пришел работать в 1993 году после службы в армии. Наставницей была Светлана Бердюгина, главным воспитателем – Надежда Кулакова, которая была связующим звеном всей типографии. Коллектив был очень дружный, складывались семейные пары. В том числе и я нашел себе опору в жизни – Марину Хомченко (Кокорину), с которой мы и по сей день работаем в полиграфии. С благодарностью вспоминаю всех, с кем я работал более тринадцати лет. Это, конечно, Екатерина Мавроди и душа типографии Надя Кулакова. С большим уважением вспоминается очень своеобразный Саша Кузьменков, который многому научил меня. Анатолий Копачинский практически сделал из меня специалиста в допечатной подготовке. В общем-то, и не было в типографии людей, которых можно было бы как-то неправильно представить или плохо вспомнить. Спасибо вам, друзья и коллеги, что вы у меня были и есть до сих пор в моей жизни, – говорит Алексей Хомченко.
– В коллективе Братской типографии умели и работать, и хорошо отдыхать. С девяностых годов День печати «переехал» в календаре с 5 мая на 13 января. Почему-то никогда на ставшие традиционными приемы у мэра не приглашали полиграфистов, что я считал несправедливым. Разбирая в сейфе старые бумаги, оставшиеся от прежних директоров, обнаружил копию распоряжения исполкома Братского горсовета о создании Братской городской типографии от 1960 года. Так вот, дата там – 13 января. И мы стали отмечать и День печати, и день рождения типографии именно в эту дату, – рассказывает Сергей Подрядухин. – Первый раз это было в ресторане «Ретро», собрался весь коллектив, многие работники пришли с супругами (хотя были у нас и династии, и супружеские пары в коллективе). Глядя на них, я просто залюбовался. Коллектив ведь в основном женский, все красивые, нарядные, в хорошем настроении, улыбаются, смеются. Такой разительный контраст с привычными рабочими халатами и комбинезонами! Главное на производстве – это не машины, а люди. Их отношение к делу поможет горы свернуть и решить любые задачи. Мне с людьми в Братской городской типографии повезло.
Сегодня «Братский Дом печати» под руководством генерального директора Яны Анатольевны Шмелёвой сохраняет традиции, в типографии продолжают работать трудовые династии – дети, а иногда и внуки тех, кто работал ещё со свинцовыми буквами. Здесь понимают: для типографии самое главное – репутация, поэтому заказчики уверены, что всё будет отпечатано качественно и в положенный срок.
Кирилл БАКУРКИН
фото: коллектив типографии на демонстрации 7 ноября 1985 года
