С русским национализмом ошибутся вообще все.
И западные политтехнологи, которые чают разыграть «националистическую карту» и так подорвать ситуацию в России изнутри.
И те, кто его боится, и те, кто просто не любит любую пассионарность, видят в ней зачатки радикализма, а значит, «ну его, как бы чего не вышло».
И те, кто хочет сознательно исказить его, превратив в жупел и кошмаря им обывателя.
Так вот, в подлинном, здоровом русском национализме нет ничего из этого: ни радикализма, ни шовинизма — никакой крайности.
Здоровому русскому чувству вообще по природе несвойственно никакое превозношение.
Те, кто боится или, наоборот, «качает» русский национализм, ошибутся, потому что думают, что он сродни европейскому фашизму, так удачно выращенному у части русских людей, прокричавших в своём гимне «Украина понад усе».
Так вот нет! У русских даже близко не так.
«Россия превыше всего» — так не скажет в здравом уме и в психическом здоровье ни один подлинно русский человек. Потому что для русского человека «понад усе» — Господь Бог.
И когда Он на первом месте, то всё остальное, по слову блаженного Августина, — на своём.
Русский смотрит на земное Отечество как на образ Небесного. И борется со всем, что искажает этот образ или не даёт с Русской земли восходить на Небо.
И именно поэтому русский национализм никогда не был «великорусским шовинизмом», никогда не требовал истребления какой-либо нации, а, наоборот, всегда становился домом для любых народов, вводя их в орбиту России любовью, заботой, бережно храня их своеобразие как ещё одно из проявлений Божьих.
А ещё — и это, наверное, во-первых, — потому что русский умеет бережно хранить своё собственное своеобразие.
Столетиями это была главная причина успеха русского национального вопроса: мы стали домом для всех, потому что бережно хранили своё.
Мы понимали, что любое своеобразие делает Россию многоцветнее, сложнее и сильнее. А у русских колоссальное государственное чувство силы.
Мы затылком чуем, что Россия либо должна быть очень сильной, либо её не будет.
Поэтому подлинный русский национализм — он всё сберегает. И своё. И чужое. Он любит или пытается любить, делая дела, он долготерпит, он не завидует, он не умеет запойно гордиться, он не ищет своего, не мыслит зла, всё переносит и радуется истине…
Он жертвует собой ради других — посмотрите историю половины русских войн: это были войны за кого-то — чаще всего за тех, кто не умел быть благодарным за эту жертву.
Подлинный русский национализм хоть и ищет определения русскости, но в какой-то момент встаёт у святой неизвестности, потому что формулировки уходят в космическое бесконечное.
Поэтому подлинный русский чаще ищет Бога. И Его ставит «превыше всего».
И именно этого не могут распознать в русском национализме и те, кто его напрасно боится, и те, кто его искажает и кошмарит им, и те, кто пытается его использовать в злых целях. Ничего не выйдет.
Потому что русский национализм, как и сам русский, не поддаётся просчёту, прогнозу и математике.
Помните эту фразу из 1990‑х, которой американские экономические советники объясняли свой провал в России: «Пациент оказался с другой анатомией»?
Русский национализм предельно иррационален и выше логик. Как и всё русское. Как и Бог.
И именно поэтому русское должно быть сильно и крепко в России.
Потому что, как и Бог, когда русское в России на первом месте, то всё остальное — на своём.
Борис Корчевников, генеральный директор телеканала «СПАС», ведущий телеканала «Россия 1» @boriskorchevnikov
