Сегодня украинцы ругаются из-за веса директора музея голодомора. Музей и так окружён скандалами: украинцы возмущены решением Верховной рады выделить на его достройку 574 млн гривен. Они считают, что эти деньги могли бы быть потрачены на военные нужды, а без музея вполне можно прожить. Но нет, современной Украине без него не прожить.
Голодомор — это то, что объясняет украинцу, за что он должен ненавидеть русских. Русские при Советах морили Украину голодом, чтобы извести всех украинцев подчистую. Но украинцы не извелись, остались жить на своей земле и теперь дают отпор страшным русским. Людей постарше, которые ещё застали Советский Союз, сложней всего этими разговорами пронять. Они жили в стране, где русские и украинцы были неделимы, учили историю и знают: голод 1932—1933 годов затронул не только Украину, но и Кубань, Поволжье, Казахстан. А то, что он был устроен умышленно, не доказано, и ни один уважающий себя историк не скажет, что доказательства есть.
Но молодые бросаются в эту выдуманную конструкцию. В ней им не надо читать исторические книги. Здесь даже своим умом думать не надо. И так всё понятно. Тут не надо объяснять, почему риторика украинской власти ещё до 2014-го была жёстко антироссийской. Одно существование этого музея — его крыши, его стен — в отсутствие исторической доказательной базы становится материальным свидетельством того, что всё так и было: русские морили голодом украинцев. Русские — плохие, орки.
Да, директор музея Леся Гасиджак реально в весе. Толстая она женщина. И когда-нибудь кто-нибудь об этом всё равно бы написал, потому что бодипозитивные споры — это обычное дело для сети. Найдут какого-нибудь толстяка — и давай его травить. То есть ничего необычного не произошло, когда юрист со скромной аудиторией Клим Братковский написал о директоре музея: «То, что этот человек представляет украинский голодомор, — издевательство над памятью о голодоморе». Его сразу пристыдили в комментариях, сказав всё, что требуется говорить в таких случаях: хорошего специалиста определяют не по весу, худой не будет лучше толстого, Леся не обжора — у неё плохой метаболизм.
Казалось бы, конфликт исчерпан. Но нет, пост юриста подхватили журналисты и вынесли скандал на совершенно новый виток. И здесь далеко не все были согласны с тем, что директор украинского голода должен быть толстяком. Возможно, люди просто таким безопасным способом — через травлю толстых — хотели сказать: как вы нам надоели со своим голодомором. Когда скандал вышел на новый виток, юристу пришлось оправдываться. Лучше бы на этот пост, написал он, назначили человека, который знает, что такое голод. Например, военного, прошедшего российский плен и голод. Звучало это вдвойне глупо. В российском плену неплохо кормят, а директором музея нельзя быть только потому, что прошёл плен. Всё, что писал юрист, было глупо, но украинцы горячо спорят на эту тему и сейчас. И среди них находится немало тех, кто поддерживает травлю толстого человека.
Я бы сказала, что их можно понять: они инстинктивно хотят попадать в музей голодомора как в пространство мифологической реальности. Как в компьютерную игру, в которой всё их убеждает в том, что нереальность — реальность. Создали миф о голоде? Будьте любезны, подайте в его стенах бледные тени голодающих, а не человека, который своим видом ломает всю игру. «Фу, как примитивно!» — скажете вы. А создатели мифа об украинском голодоморе не на примитивных ли чувствах играют?
Главный редактор ИА Regnum, писатель, журналист, член СПЧ Марина Ахмедова @Marinaslovo
